Угроза "Инского 2.0": руководство Кузбасса определяет правовой прецедент
Приговор судом еще не вынесен, но содержание под стражей и домашним арестом в течение 3 лет – это уже предварительное наказание. Может ли этот прецедент задать вектор во взаимоотношении угольной отрасли и властей регионов в обстановке снижения спроса на уголь и растущего напряжения на предприятиях?
Последствия этого судебного процесса определенно повлияют на решения нынешних властей Кузбасса.
Разобраться в потенциале резонансного кейса помогут недавно обнародованные записи телефонных разговоров. В материалах – обсуждение и координация действий по урегулированию кризиса на шахте Разрез «Инской» между ныне обвиняемыми и причастными свидетелями.
Опубликованная в СМИ расшифровка переговоров подтверждает изложенный ранее ход событий. В частности, из нее следует, что Тулееву о ситуации доложили в день забастовки. На «Разрез Инской» были направлены сотрудники правоохранительных органов, в том числе следственного комитета и прокуратуры, сотрудники департамента внутренней политики области. Было установлено, что основной акционер, владеющий 51% акций, находится в Новокузнецке, является адвокатом, фамилия — Цыганков, и его собираются задержать.
Также переговоры показывают контроль администрации за всеми происходящими процессами, на предприятие направлен начальник департамента угольной промышленности для налаживания процесса добычи угля, чтобы быстрее приступить к его реализации. Говорится о возбуждении дел по статьям 145.1 УК РФ (невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат) и 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями). И главное – становится понятно, как только личное участие первых лиц области (в первую очередь, губернатора) позволило убедить Щукина помочь с возобновлением функционирования «Инской» и погашением долгов перед шахтерами.
Оправдание целей и средств
Исходя из материалов суда, о бедственном положении и огромных долгах «Инского» было известно давно и всем. Речь шла о сохранении социальной стабильности, и лишь затем – о крупных инвестициях, направленных как минимум на закрытие долгов предприятия. Администрация считала, что шахта региону необходима, и действовала соответствующе.
Задачи власть решала сугубо социальные: как можно скорее погасить часть долгов по зарплате и найти способ сохранить рабочие места. Важно отметить, что в регионе было давно известно: «Инской» – объект проблемный. Из-за ошибки руководства проходка попала в геологическое нарушение и полтора года добыча не велась. У предприятия копились долги, а у сотрудников – недовольство.
Решать проблему пытались с помощью административных ресурсов власти и финансовых – бизнеса. Записи демонстрируют характер взаимодействия частного и государственного сектора при Тулееве. Предприниматели жертвовали часть денег в благотворительный фонд, который связывали с губернатором, в обмен на поддержку администрации либо прекращение давления со стороны контрольных ведомств (подразумевается усиленный контроль при невыполнении бизнесом просьб администрации).
В данной ситуации «социально ответственный бизнес» был представлен Александром Щукиным, миллиардером из списка Forbes и известным промышленником. Из телефонных переговоров следует, что перечисления в фонд в июле 2016 года Щукин производить отказывался, поскольку в марте 2016 года перечислил в него 100 миллионов рублей на социальные цели. Но был вынужден все же перечислить еще 50 миллионов рублей в обмен на прекращение внеплановых проверок Ростехнадзора, остановивших две его шахты.
Когда же возникла необходимость увеличить сумму благотворительного взноса на выплаты зарплат рабочим «Инского» и направить туда специалистов, Тулеев обратился именно к Щукину, и тот сразу согласился помочь, это недвусмысленно и детально иллюстрирует еще одна расшифровка переговоров, опубликованная в СМИ. Только за лето 2016 года бизнесмен перевел в фонд на выплату зарплат 100 миллионов рублей.
Окажется ли «Инской» предостережением
Хотя приговор суда еще не известен, прецедент «Инского» вполне может выступить демотивирующим фактором для вмешательства властей в урегулирование кризисов на предприятиях. Трехлетнее содержание под домашним арестом или под стражей – весомый контраргумент для оказания помощи работникам, оставшимся без зарплаты. Причем речь не только об угольной промышленности и Кемеровской области.
Дмитрий Кравченко, председатель Исполнительного комитета Московского отделения Ассоциации юристов России, на базе которого действует Рабочая группа по антикризисному регулированию социально значимого бизнеса, считает, что действующее законодательство не предоставляет властям инструменты для оперативного решения социальных проблем:
«В российском регулировании нет эффективного механизма для оперативного участия органов власти в кризисах на частных предприятиях, даже если влияние кризиса выходит за пределы компании. Эта проблема обсуждается сейчас и в Парламенте, и мы в Московском отделении Ассоциации юристов России создали специальную рабочую группу. В случаях, когда власти решают вмешаться в работу предприятия, то действуют «по ситуации». При этом при принятии решений власть не может не учитывать складывающуюся практику правоприменения. И если за интенсивное вмешательство наступает уголовная ответственность, это влияет на такие решения».
Приговор суда по делу разреза «Инской» может иметь политический эффект и представлять очень интересный прецедент, учитывая текущую экономическую и социальную конъюнктуру.
Если будет признано, что мотивацией обвиняемых было решение социальных проблем, а не желание «передать актив приближенным» под давлением, то это будет сигналом администрациям субъектов к большему участию в делах частных компаний, переживающих не лучшее время, при этом не обязательно в ключе силового давления.
Есть небольшой шанс на то, что резонанс этого дела приведет к широкой дискуссии об инструментах, которые можно будет использовать, чтобы защитить интересы работников частного предприятия, это вполне в духе современной социальной политики России.
В противном случае власти могут дистанцироваться от конфликтов работников и собственников предприятия, и применять силовые методы уже непосредственно к участникам забастовок.
Приговор судом еще не вынесен, но содержание под стражей и домашним арестом в течение 3 лет – это уже предварительное наказание. Может ли этот прецедент задать вектор во взаимоотношении угольной отрасли и властей регионов в обстановке снижения спроса на уголь и растущего напряжения на предприятиях?
Последствия этого судебного процесса определенно повлияют на решения нынешних властей Кузбасса.
Разобраться в потенциале резонансного кейса помогут недавно обнародованные записи телефонных разговоров. В материалах – обсуждение и координация действий по урегулированию кризиса на шахте Разрез «Инской» между ныне обвиняемыми и причастными свидетелями.
Опубликованная в СМИ расшифровка переговоров подтверждает изложенный ранее ход событий. В частности, из нее следует, что Тулееву о ситуации доложили в день забастовки. На «Разрез Инской» были направлены сотрудники правоохранительных органов, в том числе следственного комитета и прокуратуры, сотрудники департамента внутренней политики области. Было установлено, что основной акционер, владеющий 51% акций, находится в Новокузнецке, является адвокатом, фамилия — Цыганков, и его собираются задержать.
Также переговоры показывают контроль администрации за всеми происходящими процессами, на предприятие направлен начальник департамента угольной промышленности для налаживания процесса добычи угля, чтобы быстрее приступить к его реализации. Говорится о возбуждении дел по статьям 145.1 УК РФ (невыплата заработной платы, пенсий, стипендий, пособий и иных выплат) и 201 УК РФ (злоупотребление полномочиями). И главное – становится понятно, как только личное участие первых лиц области (в первую очередь, губернатора) позволило убедить Щукина помочь с возобновлением функционирования «Инской» и погашением долгов перед шахтерами.
Оправдание целей и средств
Исходя из материалов суда, о бедственном положении и огромных долгах «Инского» было известно давно и всем. Речь шла о сохранении социальной стабильности, и лишь затем – о крупных инвестициях, направленных как минимум на закрытие долгов предприятия. Администрация считала, что шахта региону необходима, и действовала соответствующе.
Задачи власть решала сугубо социальные: как можно скорее погасить часть долгов по зарплате и найти способ сохранить рабочие места. Важно отметить, что в регионе было давно известно: «Инской» – объект проблемный. Из-за ошибки руководства проходка попала в геологическое нарушение и полтора года добыча не велась. У предприятия копились долги, а у сотрудников – недовольство.
Решать проблему пытались с помощью административных ресурсов власти и финансовых – бизнеса. Записи демонстрируют характер взаимодействия частного и государственного сектора при Тулееве. Предприниматели жертвовали часть денег в благотворительный фонд, который связывали с губернатором, в обмен на поддержку администрации либо прекращение давления со стороны контрольных ведомств (подразумевается усиленный контроль при невыполнении бизнесом просьб администрации).
В данной ситуации «социально ответственный бизнес» был представлен Александром Щукиным, миллиардером из списка Forbes и известным промышленником. Из телефонных переговоров следует, что перечисления в фонд в июле 2016 года Щукин производить отказывался, поскольку в марте 2016 года перечислил в него 100 миллионов рублей на социальные цели. Но был вынужден все же перечислить еще 50 миллионов рублей в обмен на прекращение внеплановых проверок Ростехнадзора, остановивших две его шахты.
Когда же возникла необходимость увеличить сумму благотворительного взноса на выплаты зарплат рабочим «Инского» и направить туда специалистов, Тулеев обратился именно к Щукину, и тот сразу согласился помочь, это недвусмысленно и детально иллюстрирует еще одна расшифровка переговоров, опубликованная в СМИ. Только за лето 2016 года бизнесмен перевел в фонд на выплату зарплат 100 миллионов рублей.
Окажется ли «Инской» предостережением
Хотя приговор суда еще не известен, прецедент «Инского» вполне может выступить демотивирующим фактором для вмешательства властей в урегулирование кризисов на предприятиях. Трехлетнее содержание под домашним арестом или под стражей – весомый контраргумент для оказания помощи работникам, оставшимся без зарплаты. Причем речь не только об угольной промышленности и Кемеровской области.
Дмитрий Кравченко, председатель Исполнительного комитета Московского отделения Ассоциации юристов России, на базе которого действует Рабочая группа по антикризисному регулированию социально значимого бизнеса, считает, что действующее законодательство не предоставляет властям инструменты для оперативного решения социальных проблем:
«В российском регулировании нет эффективного механизма для оперативного участия органов власти в кризисах на частных предприятиях, даже если влияние кризиса выходит за пределы компании. Эта проблема обсуждается сейчас и в Парламенте, и мы в Московском отделении Ассоциации юристов России создали специальную рабочую группу. В случаях, когда власти решают вмешаться в работу предприятия, то действуют «по ситуации». При этом при принятии решений власть не может не учитывать складывающуюся практику правоприменения. И если за интенсивное вмешательство наступает уголовная ответственность, это влияет на такие решения».
Приговор суда по делу разреза «Инской» может иметь политический эффект и представлять очень интересный прецедент, учитывая текущую экономическую и социальную конъюнктуру.
Если будет признано, что мотивацией обвиняемых было решение социальных проблем, а не желание «передать актив приближенным» под давлением, то это будет сигналом администрациям субъектов к большему участию в делах частных компаний, переживающих не лучшее время, при этом не обязательно в ключе силового давления.
Есть небольшой шанс на то, что резонанс этого дела приведет к широкой дискуссии об инструментах, которые можно будет использовать, чтобы защитить интересы работников частного предприятия, это вполне в духе современной социальной политики России.
В противном случае власти могут дистанцироваться от конфликтов работников и собственников предприятия, и применять силовые методы уже непосредственно к участникам забастовок.
