Россия в Арктике нашла неожиданный ответ на мировой энергетический кризис

Новый масштабный экономический проект, связанный с экспортом энергетического и коксующегося угля, заработает к 2024 году в России. Уникальность этого проекта состоит в том, что добытый уголь будет транспортироваться не по привычной железной дороге и не через черноморские или балтийские порты. 

Основной транспортной артерией для него должен стать Северный морской путь, который на глазах превращается из внутреннего каботажного пути России в мощный международный транспортный коридор.

О значении расширения номенклатуры грузов по СМП и перспективах арктической добычи каменного угля — в аналитическом материале Федерального агентства новостей.

Азиатский угольный ренессанс

Обывательское восприятие каменного угля как «топлива XIX века» совершенно не соотносится ни с нынешней ролью этого энергоносителя в мировом энергетическом балансе, ни и с перспективами его использования в энергетике будущего.

Достаточно сказать, что экономический рост двух наиболее динамичных экономик в мире, китайской и индийской, на протяжении последней четверти века в основном опирался как раз на использование энергии каменного угля. В силу чего на сегодняшний день доля этого энергоносителя в общем мировом балансе потребления энергии составляет без малого 28%. 

Для сравнения, проспонсированный Евросоюзом и США поворот к «зеленой» энергии в мировом масштабе выглядит на этом фоне просто пустышкой: в 2018 году из новых «зеленых» источников во всем мире получали чуть больше 3% первичной энергии.

Учитывая эти факты, можно под совершенно иным углом посмотреть на типичные новости, которые повествуют о «замедлении роста потребления каменного угля в мире». На деле речь идет о том, что от занимаемой доли 28% каменному углю и в самом деле трудно куда-то расти в силу эффекта высокой базы, но и сдавать свои позиции в энергетике уголь совершенно не намерен. 

Более того, последние новости из Китая и Индии и вовсе могут обескуражить поклонников новой энергетики: в обеих странах с этого года субсидирование «зеленых» источников возможно только… если они экономически эффективнее угольной генерации. Что наблюдается далеко не всегда.

В 2019 году, согласно прогнозам Международного энергетического агентства (IEA), общемировая торговля каменным углем составит около 1,3 млрд тонн, а общее потребление угля в мире вырастет до 7,7 млрд тонн. При этом трансграничная торговля углем, хотя и растет чуть медленнее его потребления (на 0,8% в год против 1%), все равно ежегодно прибавляет весомые цифры. 

Так, в этом году мировая торговля углем вырастет на очередные 11 млн тонн — причем все те же Китай и Индия традиционно окажутся нетто-импортерами этого топлива. При этом, если Пекин с 2017 года проводит политику сдерживания импорта и потребления угля, то Дели просто не поспевает за ростом собственной угольной энергетики. 

Это отразилось и на цифрах: Китай за 2018 год нарастил собственные мощности по производству угля на 100 млн тонн при постоянном импорте 281 млн тонн и общем потреблении 3,9 млрд тонн. А в Индии за прошлый год импорт угля вырос почти на 9% и достиг отметки 234 млн тонн.

До сих пор растущие угольные аппетиты стран Азии в основном закрывались поставками из трех угледобывающих стран — Австралии, Индонезии и ЮАР. Поставки же из России не играли существенной роли — в том числе в связи с тем, что крупнейшие действующие российские месторождения угля были традиционно привязаны к железным дорогам и портам Балтийского и Черного морей. 

Такая конфигурация транспортной сети была исторически удобна для поставок российского угля в европейские страны, но для азиатского случая откровенно «буксовала», не в силах обеспечить нужные объемы перевалки.

Главное — начать

Впрочем, даже в таком положении производство и экспорт каменного угля в России стабильно растут. Так, только за минувший год добыча этого полезного ископаемого в России увеличилась на 7% и достигла 440 млн тонн. Экспорт угля вырос еще больше — на 10,6%. А в целом, более 56% добытого угля Россия вывезла за рубеж, так как собственная энергетика страны развивает в основном не угольные генерирующие мощности.

Почему же при такой благоприятной мировой конъюнктуре мы слышим новости о том, что, скажем, на Кузбассе угледобывающие компании сокращают добычу и вынуждены отправлять людей в оплачиваемые отпуска? Причина указана выше — Кузбасс и другие старые, освоенные угольные бассейны находятся в глубине нашей обширной страны, а новые иностранные потребители угля — ближе к портам Дальнего Востока. В итоге даже льготные тарифы РЖД на перевозку угля к дальневосточным портам не могут обеспечить ту себестоимость российского угля, которая позволила бы конкурировать с индонезийскими или австралийскими поставками. 

Напрашивающийся выход из такой ситуации очевиден: для экспорта в страны Юго-Восточной Азии уголь надо добывать ближе к портам, откуда его потом можно отправить в их адрес. Самое удобное решение — Хабаровский и Приморский край, но там не так уж много месторождений дешевого энергетического угля. А вот в районах Крайнего Севера, которые близки к Севморпути и судоходным устьям великих северных рек — Оби, Лены и Енисея — таких месторождений в достатке. 

Кажущаяся сложность подобного начинания в Арктике — это отнюдь не препятствие, но шанс. В случае запланированного освоения угольных разрезов на Крайнем Севере у России возникает целый букет возможностей. Под такие поставки нужно будет создать специализированный флот ледового класса — что позволит загрузить высокотехнологичными заказами отечественное судостроение. Суда ледового класса невозможно построить без качественных сталей — а значит, свою загрузку получат и металлургические предприятия. Удивительно, но шахтеры Кузбасса и других старых угледобывающих регионов от этого только выиграют — так как рост металлургии означает потребность в коксующихся углях, которых еще немало на старых месторождениях. 

Самые интересные угольные проекты в настоящее время сосредоточены на полуострове Таймыр, где расположена целая группа Лемберовских угольных месторождений и сверхбольшое Сырадасайское месторождение с гигантскими запасами в 5,68 млрд тонн каменного угля. Уникальным Сырадасайское месторождение делает еще и то, что на нем найдены не только энергетические, но и коксующиеся угли, необходимые для металлургии и стоящие обычно в 2—3 раза дороже первых.

Для освоения таймырской группы месторождений можно использовать как существующий арктический порт Диксон, который расположен на сотню километров севернее от них, так и возможности Енисея, до которого от месторождений не более 50 километров и на берегу которого можно создать глубоководный морской порт, способный принимать суда океанских классов. 

В настоящее время проект Сырадасайского месторождения ведет российская компания «Северная звезда», дочернее предприятие «Норникеля», который добывает никель и редкоземельные металлы еще двумя сотнями километров южнее, в районе заполярного Норильска. В конце 2018 года «Северная звезда» вошла в состав международной частной инвестиционной корпорации AEON, стратегическим партнером которой является Сбербанк. В апреле 2019 года Сбербанк и AEON подписали отдельное соглашение по развитию Сырадасайского месторождения – банк готов участвовать в финансировании проекта, первый этап которого потребует около 35 млрд рублей.

Конечно, пока этот проект находится лишь на начальной стадии. Первый уголь с Сырадасайского месторождения может быть получен не раньше 2024 года, и сперва ежегодная добыча угля составит около 5 млн тонн. Однако уже вторая очередь освоения крупнейшего арктического месторождения позволит добывать 12 млн тонн в год. При этом уголь будет обогащаться на мощностях построенного рядом ГОКа. 

Кроме того, под этот объем добычи угля будет построен глубоководный морской порт «Енисей», который по своим возможностям превзойдет более южную Дудинку: причальная стенка будет иметь длину 500 метров, а гарантированная глубина под ней составит 15,5 метров.

Резюмируя эти, уже весьма детальные и проработанные, планы, подкрепленные желанием инвесторов, можно не сомневаться, что поставки угля по Севморпути — это реальность ближайших пяти лет. 

Хочется напомнить, что ровно таким же образом развивались события в проектах добычи Россией сжиженного природного газа в Арктике. Еще в начале 2010-х годов проект «Ямал-СПГ» казался авантюрой и несбыточной реальностью, хотя расчеты показывали его прибыльность и устойчивость. На сегодняшний день российский арктический СПГ — это объективная реальность на мировом газовом рынке.

Скорее всего, то же самое случится и с углем из российской Арктики. Сегодня это кажется смелым проектом — а завтра это станет свершившимся фактом.

Новый масштабный экономический проект, связанный с экспортом энергетического и коксующегося угля, заработает к 2024 году в России. Уникальность этого проекта состоит в том, что добытый уголь будет транспортироваться не по привычной железной дороге и не через черноморские или балтийские порты. 

Основной транспортной артерией для него должен стать Северный морской путь, который на глазах превращается из внутреннего каботажного пути России в мощный международный транспортный коридор.

О значении расширения номенклатуры грузов по СМП и перспективах арктической добычи каменного угля — в аналитическом материале Федерального агентства новостей.

Азиатский угольный ренессанс

Обывательское восприятие каменного угля как «топлива XIX века» совершенно не соотносится ни с нынешней ролью этого энергоносителя в мировом энергетическом балансе, ни и с перспективами его использования в энергетике будущего.

Достаточно сказать, что экономический рост двух наиболее динамичных экономик в мире, китайской и индийской, на протяжении последней четверти века в основном опирался как раз на использование энергии каменного угля. В силу чего на сегодняшний день доля этого энергоносителя в общем мировом балансе потребления энергии составляет без малого 28%. 

Для сравнения, проспонсированный Евросоюзом и США поворот к «зеленой» энергии в мировом масштабе выглядит на этом фоне просто пустышкой: в 2018 году из новых «зеленых» источников во всем мире получали чуть больше 3% первичной энергии.

Учитывая эти факты, можно под совершенно иным углом посмотреть на типичные новости, которые повествуют о «замедлении роста потребления каменного угля в мире». На деле речь идет о том, что от занимаемой доли 28% каменному углю и в самом деле трудно куда-то расти в силу эффекта высокой базы, но и сдавать свои позиции в энергетике уголь совершенно не намерен. 

Более того, последние новости из Китая и Индии и вовсе могут обескуражить поклонников новой энергетики: в обеих странах с этого года субсидирование «зеленых» источников возможно только… если они экономически эффективнее угольной генерации. Что наблюдается далеко не всегда.

В 2019 году, согласно прогнозам Международного энергетического агентства (IEA), общемировая торговля каменным углем составит около 1,3 млрд тонн, а общее потребление угля в мире вырастет до 7,7 млрд тонн. При этом трансграничная торговля углем, хотя и растет чуть медленнее его потребления (на 0,8% в год против 1%), все равно ежегодно прибавляет весомые цифры. 

Так, в этом году мировая торговля углем вырастет на очередные 11 млн тонн — причем все те же Китай и Индия традиционно окажутся нетто-импортерами этого топлива. При этом, если Пекин с 2017 года проводит политику сдерживания импорта и потребления угля, то Дели просто не поспевает за ростом собственной угольной энергетики. 

Это отразилось и на цифрах: Китай за 2018 год нарастил собственные мощности по производству угля на 100 млн тонн при постоянном импорте 281 млн тонн и общем потреблении 3,9 млрд тонн. А в Индии за прошлый год импорт угля вырос почти на 9% и достиг отметки 234 млн тонн.

До сих пор растущие угольные аппетиты стран Азии в основном закрывались поставками из трех угледобывающих стран — Австралии, Индонезии и ЮАР. Поставки же из России не играли существенной роли — в том числе в связи с тем, что крупнейшие действующие российские месторождения угля были традиционно привязаны к железным дорогам и портам Балтийского и Черного морей. 

Такая конфигурация транспортной сети была исторически удобна для поставок российского угля в европейские страны, но для азиатского случая откровенно «буксовала», не в силах обеспечить нужные объемы перевалки.

Главное — начать

Впрочем, даже в таком положении производство и экспорт каменного угля в России стабильно растут. Так, только за минувший год добыча этого полезного ископаемого в России увеличилась на 7% и достигла 440 млн тонн. Экспорт угля вырос еще больше — на 10,6%. А в целом, более 56% добытого угля Россия вывезла за рубеж, так как собственная энергетика страны развивает в основном не угольные генерирующие мощности.

Почему же при такой благоприятной мировой конъюнктуре мы слышим новости о том, что, скажем, на Кузбассе угледобывающие компании сокращают добычу и вынуждены отправлять людей в оплачиваемые отпуска? Причина указана выше — Кузбасс и другие старые, освоенные угольные бассейны находятся в глубине нашей обширной страны, а новые иностранные потребители угля — ближе к портам Дальнего Востока. В итоге даже льготные тарифы РЖД на перевозку угля к дальневосточным портам не могут обеспечить ту себестоимость российского угля, которая позволила бы конкурировать с индонезийскими или австралийскими поставками. 

Напрашивающийся выход из такой ситуации очевиден: для экспорта в страны Юго-Восточной Азии уголь надо добывать ближе к портам, откуда его потом можно отправить в их адрес. Самое удобное решение — Хабаровский и Приморский край, но там не так уж много месторождений дешевого энергетического угля. А вот в районах Крайнего Севера, которые близки к Севморпути и судоходным устьям великих северных рек — Оби, Лены и Енисея — таких месторождений в достатке. 

Кажущаяся сложность подобного начинания в Арктике — это отнюдь не препятствие, но шанс. В случае запланированного освоения угольных разрезов на Крайнем Севере у России возникает целый букет возможностей. Под такие поставки нужно будет создать специализированный флот ледового класса — что позволит загрузить высокотехнологичными заказами отечественное судостроение. Суда ледового класса невозможно построить без качественных сталей — а значит, свою загрузку получат и металлургические предприятия. Удивительно, но шахтеры Кузбасса и других старых угледобывающих регионов от этого только выиграют — так как рост металлургии означает потребность в коксующихся углях, которых еще немало на старых месторождениях. 

Самые интересные угольные проекты в настоящее время сосредоточены на полуострове Таймыр, где расположена целая группа Лемберовских угольных месторождений и сверхбольшое Сырадасайское месторождение с гигантскими запасами в 5,68 млрд тонн каменного угля. Уникальным Сырадасайское месторождение делает еще и то, что на нем найдены не только энергетические, но и коксующиеся угли, необходимые для металлургии и стоящие обычно в 2—3 раза дороже первых.

Для освоения таймырской группы месторождений можно использовать как существующий арктический порт Диксон, который расположен на сотню километров севернее от них, так и возможности Енисея, до которого от месторождений не более 50 километров и на берегу которого можно создать глубоководный морской порт, способный принимать суда океанских классов. 

В настоящее время проект Сырадасайского месторождения ведет российская компания «Северная звезда», дочернее предприятие «Норникеля», который добывает никель и редкоземельные металлы еще двумя сотнями километров южнее, в районе заполярного Норильска. В конце 2018 года «Северная звезда» вошла в состав международной частной инвестиционной корпорации AEON, стратегическим партнером которой является Сбербанк. В апреле 2019 года Сбербанк и AEON подписали отдельное соглашение по развитию Сырадасайского месторождения – банк готов участвовать в финансировании проекта, первый этап которого потребует около 35 млрд рублей.

Конечно, пока этот проект находится лишь на начальной стадии. Первый уголь с Сырадасайского месторождения может быть получен не раньше 2024 года, и сперва ежегодная добыча угля составит около 5 млн тонн. Однако уже вторая очередь освоения крупнейшего арктического месторождения позволит добывать 12 млн тонн в год. При этом уголь будет обогащаться на мощностях построенного рядом ГОКа. 

Кроме того, под этот объем добычи угля будет построен глубоководный морской порт «Енисей», который по своим возможностям превзойдет более южную Дудинку: причальная стенка будет иметь длину 500 метров, а гарантированная глубина под ней составит 15,5 метров.

Резюмируя эти, уже весьма детальные и проработанные, планы, подкрепленные желанием инвесторов, можно не сомневаться, что поставки угля по Севморпути — это реальность ближайших пяти лет. 

Хочется напомнить, что ровно таким же образом развивались события в проектах добычи Россией сжиженного природного газа в Арктике. Еще в начале 2010-х годов проект «Ямал-СПГ» казался авантюрой и несбыточной реальностью, хотя расчеты показывали его прибыльность и устойчивость. На сегодняшний день российский арктический СПГ — это объективная реальность на мировом газовом рынке.

Скорее всего, то же самое случится и с углем из российской Арктики. Сегодня это кажется смелым проектом — а завтра это станет свершившимся фактом.