Кузбасс: жаркое лето 1989
11 июля исполнится ровно 30 лет с начала массовых шахтерских волнений в Кузбассе. Забастовка, начавшаяся в этот день на междуреченской шахте им. Шевякова, словно искра моментально перекинулась на все остальные горняцкие коллективы региона. А вскоре о поддержке шахтеров Кузбасса объявили представители и других угольных предприятий страны – из Воркуты, Донбасса, Экибастуза, Львова начали поступать синхронные сообщения о выдвигаемых шахтерами требованиях к руководству СССР.
Столь мощное организованное выступление если и не сыграло главную роль в скорой смене власти в стране, в отказе общества от доминирующей более 70 лет коммунистической идеологии, то, как минимум, ускорило процесс перехода к рыночной экономике. А затем привело и к распаду многонациональной страны.
Насколько мне известно, памятные междусобойчики бывшие члены Новокузнецкого рабочего комитета проводят ежегодно. Однако на этот раз было решено собрать в Новокузнецке не только региональных активистов из тех, кто еще жив, но и пригласить гостей. В их числе могут быть как ныне действующие чиновники, так и те из бывших бунтарей, кто затем неплохо продвинулся по служебной лестнице и теперь живет и работает совсем в других регионах, включая Москву.
Однако бывший костяк активистов так и обитает в Новокузнецке. Большинство из них не жирует, а скорее наоборот – утоляет свои потребности в строгом соответствии с возможностями, которые предоставляет пенсия. Пожалуй, только самый первый председатель Новокузнецкого городского рабочего комитета Валерий Демидов лишь полгода назад завершил свою трудовую деятельность. Как он несколько лет подряд перед выходом на заслуженный отдых ездил из Новокузнецка в Междуреченск, где и работал горным мастером, понятно, пожалуй, только ему самому и его семье. Однако все это теперь в прошлом. А разговор наш с ним вообще о фактах исторических.
Демидову не так трудно восстанавливать события тех памятных дней. На встречу он пришел с записной книжкой, где в телеграфном стиле помечены все даты и основные события, во многом определившие затем судьбу страны. «Вот и ты у меня в поминальнике есть», – улыбаясь и показывая одну из страниц, говорит он. Да уж, можете посмотреть на современное фото и убедиться сами – бывший председатель рабочего комитета и бывший собкор программы «Пульс» областного ТВ по югу Кузбасса не так уж изменились с тех пор. По крайней мере, очень в это хотелось бы верить. Впрочем, достаточно иронии, переходим непосредственно к диалогу с Валерием Демидовым.
– Чаще всего в прессе говорят о мыле, которого не было в те злополучные дни в шахтерских душевых, как катализаторе событий. А как было на самом деле?
– Так и было. Только это не суть проблемы, а образ. И вполне удачный. Потому что не было тогда у нас ничего. Ни мяса в холодильниках, ни детских колготок в магазинах, ни жилья… Ничего. Хотя деньги мы зарабатывали по тем временам вполне неплохие по сравнению со средней зарплатой по стране. Проблемы копились годами, люди как-то выкручивались, но было видно, что кардинально их решать никто не намерен. Слов правильных по телевизору говорили много, даже песни и фильмы появились душевные – перестроечные. Только сыт ими не будешь.
К тому времени «железный занавес» приоткрылся, многие побывали за рубежом, посмотрели, как там живут люди. Надо ли говорить, что сравнение это было не в пользу «самого гуманного, самого народного общества».
– Хорошо, а как удалось так быстро сориентироваться и поддержать междуреченцев?
-Так гласность же на дворе. Даже те, у кого был единственный в доме вещающий прибор – динамик, с утра уже знали о бунте на им. Шевякова. А я и некоторые из друзей вообще туда поехали. И если честно, просто были поражены происходящим. В жару, в 30 с лишним градусов по главной улице города – проспекту Коммунистическому – шла целая армия чумазых шахтеров в полном обмундировании: в робах, в касках, в ботинках. Это уже горняки с шахт им. Ленина, «Томской», «Распадской» поддержали стачку. В одном даже внешнем виде было все – и усталость от жизни такой, и решимость повилять на нее. Контакты с ними на бегу позволили сделать вывод: если не сейчас, то когда?
– И вот приехали в Новокузнецк…
– Приехали, собрали людей, рассказали о том, что видели, с кем говорили. Попросили донести информацию до других. Благо был у многих телефон, пригласили через знакомых организовать к нам, на «Абашевскую», приезд делегатов с других новокузнецких шахт.
– А почему избрали председателем именно Демидова?
– Скорее, дело случая. Когда у нас собрались представители шести шахт (народу в «красном уголке» набилось прилично), было решено вести протокол, чтобы придать процессу законность. Мужики говорят: «Ты тут хозяин, ты и веди». Подчинился. Приятно же, когда слесаря хозяином называют. А когда после обсуждения ситуации встал вопрос о выборах председателя, сказали примерно то же самое: «Протокол вел – опыт уже есть, значит, и председателем сможешь быть». И проголосовали.
Стачком шахты “Абашевская”
– Неужели руководство шахты вот так просто позволило собираться бузотерам в «красном уголке»?
– Так оно, это самое руководство, ни тогда, ни после ничего против бузы не имело. Наверное, устали на себя удар принимать. Хотя мы после этого сразу же перебрались в ДК им. Маяковского, где создали оперативный постоянно действующий штаб. Приняли решение попытаться действовать цивилизованно, чтобы добиться выполнения своих требований. Просто выходить на площади и орать смысла уже не было.
– И что – власть никак не пыталась повлиять на ход событий?
– Как не пыталась? В Междуреченске вскоре был перекрыт въезд в город. А тут уже волна покатилась – Новокузнецк бастует, другие города подхватили почин. Разве все перекроешь? В первую же ночь нашей работы в ДК им. Маяковского отключили свет. Тогда мы связались с транспортниками из «Южкузбассугля», и те освещали подъезды к зданию мощными фарами. Короче, помогли нам консолидироваться.
На следующий день в «Органике» отключили воду. На химико-фармацевтическом предприятии создалась настолько опасная ситуация, что вполне могли пострадать люди. Мы связались с городскими властями и задали один простой вопрос: «Вы что делаете? Если будет несчастный случай, под суд пойдете вы – те, кому принадлежит власть официально, а не мы». Это к тому, что стачечный комитет (так он назывался в самом начале своей деятельности) стал потихоньку претендовать пусть и не на исполнительные функции, а на контрольные. Думаю, в этом мандате, подписанном в том числе и первым секретарем Орджоникидзевского райкома партии, уже есть ответ на происходящее в те дни.
– Предписание представителям СА, КГБ и МВД не препятствовать деятельности, оставаться при этом неприкосновенным и руководить – это все-таки разные вещи. Речь же шла нередко о том, что власть вскоре перешла в руки стачкомов.
– Это преувеличение. Обязанность обеспечивать жизнедеятельность города оставалась на горисполкоме. Но… И действующий первый секретарь горкома КПСС Альберт Ленский, и его коллеги вскоре пошли на открытый контакт с нами. Руководство города, да и области, думаю, явно побаивалось принципиально возражать против разумных предложений, обсуждаемых нами коллегиально и затем предъявляемых как требования. Так было, например, с запретом на продажу алкоголя, чтобы избежать возможных провокаций и беспорядков в первые же забастовочные дни. Все подчинились нашему решению. Но это не значит, что мы дублировали органы власти. Мягко, если можно так выразиться, воздействовали на ее решения – это да. Причем, произошло это практически сразу – без долгих дебатов или уговоров.
– Помню, что тогда не только видные советские политики, журналисты, представители творческих профессий зачастили в город, но и иностранные делегации. А кто был первым из-за «бугра»? Сейчас многие говорят о том, что случившееся в июле 1989 – чей-то заговор, что в Кузбассе был реализован разработанный спецслужбами Запада план…
– Я уже рассказал об истинных причинах протеста. Какой еще заговор? К тому времени даже съезд народных депутатов СССР, на котором была организована межрегиональная депутатская группа во главе с Афанасьевым, Сахаровым, Ельциным, транслировался по телевидению как шоу. Общество бурлило.
А первым, с кем пришлось встречаться, стал английский журналист. Мы его приезд вообще восприняли как должное. Потому что несколькими годами раньше у них на родине очень долго бастовали шахтеры: правительство и премьер Маргарет Тэтчер сократили тогда около 20 тысяч горняков, и мы им собирали и пересылали материальную помощь. Об этом и говорили. Я не почувствовал желания поговорить о смене власти в стране, или об изменении идеологии. Думаю, это сразу бы бросилось в глаза, потому что на начальном этапе мы никаких других требований, кроме экономических, не выдвигали.
Английский журналист (слева) в Новокузнецке. Валерий Демидов – второй справа
– Не страшно было в те годы противопоставлять себя системе, вообще что-то требовать?
– Страх, наверное, не то слово, но об опасности приходилось думать постоянно. На каком-то этапе мне вообще казалось – или расстреляют, или… Один знакомый из КГБ даже предупреждал: не вздумай ввязываться в какую-то драку или заступаться на улице за женщину, которую хулиганы обижают – это может быть просто поводом. В штабе люди мелькали разные, многих вообще не знал: кто такие, откуда? Из спецслужб? Из криминальных группировок? Это ведь только на первых порах блатные притихли. Как признавался потом один из них: «Думали, не дай Бог сделать что-то не так, придут мужики всей бригадой – забьют». Ничего, быстро оклемались. Сегодня некоторые из них – уважаемые бизнесмены.
11 июля исполнится ровно 30 лет с начала массовых шахтерских волнений в Кузбассе. Забастовка, начавшаяся в этот день на междуреченской шахте им. Шевякова, словно искра моментально перекинулась на все остальные горняцкие коллективы региона. А вскоре о поддержке шахтеров Кузбасса объявили представители и других угольных предприятий страны – из Воркуты, Донбасса, Экибастуза, Львова начали поступать синхронные сообщения о выдвигаемых шахтерами требованиях к руководству СССР.
Столь мощное организованное выступление если и не сыграло главную роль в скорой смене власти в стране, в отказе общества от доминирующей более 70 лет коммунистической идеологии, то, как минимум, ускорило процесс перехода к рыночной экономике. А затем привело и к распаду многонациональной страны.
Насколько мне известно, памятные междусобойчики бывшие члены Новокузнецкого рабочего комитета проводят ежегодно. Однако на этот раз было решено собрать в Новокузнецке не только региональных активистов из тех, кто еще жив, но и пригласить гостей. В их числе могут быть как ныне действующие чиновники, так и те из бывших бунтарей, кто затем неплохо продвинулся по служебной лестнице и теперь живет и работает совсем в других регионах, включая Москву.
Однако бывший костяк активистов так и обитает в Новокузнецке. Большинство из них не жирует, а скорее наоборот – утоляет свои потребности в строгом соответствии с возможностями, которые предоставляет пенсия. Пожалуй, только самый первый председатель Новокузнецкого городского рабочего комитета Валерий Демидов лишь полгода назад завершил свою трудовую деятельность. Как он несколько лет подряд перед выходом на заслуженный отдых ездил из Новокузнецка в Междуреченск, где и работал горным мастером, понятно, пожалуй, только ему самому и его семье. Однако все это теперь в прошлом. А разговор наш с ним вообще о фактах исторических.
Демидову не так трудно восстанавливать события тех памятных дней. На встречу он пришел с записной книжкой, где в телеграфном стиле помечены все даты и основные события, во многом определившие затем судьбу страны. «Вот и ты у меня в поминальнике есть», – улыбаясь и показывая одну из страниц, говорит он. Да уж, можете посмотреть на современное фото и убедиться сами – бывший председатель рабочего комитета и бывший собкор программы «Пульс» областного ТВ по югу Кузбасса не так уж изменились с тех пор. По крайней мере, очень в это хотелось бы верить. Впрочем, достаточно иронии, переходим непосредственно к диалогу с Валерием Демидовым.
– Чаще всего в прессе говорят о мыле, которого не было в те злополучные дни в шахтерских душевых, как катализаторе событий. А как было на самом деле?
– Так и было. Только это не суть проблемы, а образ. И вполне удачный. Потому что не было тогда у нас ничего. Ни мяса в холодильниках, ни детских колготок в магазинах, ни жилья… Ничего. Хотя деньги мы зарабатывали по тем временам вполне неплохие по сравнению со средней зарплатой по стране. Проблемы копились годами, люди как-то выкручивались, но было видно, что кардинально их решать никто не намерен. Слов правильных по телевизору говорили много, даже песни и фильмы появились душевные – перестроечные. Только сыт ими не будешь.
К тому времени «железный занавес» приоткрылся, многие побывали за рубежом, посмотрели, как там живут люди. Надо ли говорить, что сравнение это было не в пользу «самого гуманного, самого народного общества».
– Хорошо, а как удалось так быстро сориентироваться и поддержать междуреченцев?
-Так гласность же на дворе. Даже те, у кого был единственный в доме вещающий прибор – динамик, с утра уже знали о бунте на им. Шевякова. А я и некоторые из друзей вообще туда поехали. И если честно, просто были поражены происходящим. В жару, в 30 с лишним градусов по главной улице города – проспекту Коммунистическому – шла целая армия чумазых шахтеров в полном обмундировании: в робах, в касках, в ботинках. Это уже горняки с шахт им. Ленина, «Томской», «Распадской» поддержали стачку. В одном даже внешнем виде было все – и усталость от жизни такой, и решимость повилять на нее. Контакты с ними на бегу позволили сделать вывод: если не сейчас, то когда?
– И вот приехали в Новокузнецк…
– Приехали, собрали людей, рассказали о том, что видели, с кем говорили. Попросили донести информацию до других. Благо был у многих телефон, пригласили через знакомых организовать к нам, на «Абашевскую», приезд делегатов с других новокузнецких шахт.
– А почему избрали председателем именно Демидова?
– Скорее, дело случая. Когда у нас собрались представители шести шахт (народу в «красном уголке» набилось прилично), было решено вести протокол, чтобы придать процессу законность. Мужики говорят: «Ты тут хозяин, ты и веди». Подчинился. Приятно же, когда слесаря хозяином называют. А когда после обсуждения ситуации встал вопрос о выборах председателя, сказали примерно то же самое: «Протокол вел – опыт уже есть, значит, и председателем сможешь быть». И проголосовали.
Стачком шахты “Абашевская”
– Неужели руководство шахты вот так просто позволило собираться бузотерам в «красном уголке»?
– Так оно, это самое руководство, ни тогда, ни после ничего против бузы не имело. Наверное, устали на себя удар принимать. Хотя мы после этого сразу же перебрались в ДК им. Маяковского, где создали оперативный постоянно действующий штаб. Приняли решение попытаться действовать цивилизованно, чтобы добиться выполнения своих требований. Просто выходить на площади и орать смысла уже не было.
– И что – власть никак не пыталась повлиять на ход событий?
– Как не пыталась? В Междуреченске вскоре был перекрыт въезд в город. А тут уже волна покатилась – Новокузнецк бастует, другие города подхватили почин. Разве все перекроешь? В первую же ночь нашей работы в ДК им. Маяковского отключили свет. Тогда мы связались с транспортниками из «Южкузбассугля», и те освещали подъезды к зданию мощными фарами. Короче, помогли нам консолидироваться.
На следующий день в «Органике» отключили воду. На химико-фармацевтическом предприятии создалась настолько опасная ситуация, что вполне могли пострадать люди. Мы связались с городскими властями и задали один простой вопрос: «Вы что делаете? Если будет несчастный случай, под суд пойдете вы – те, кому принадлежит власть официально, а не мы». Это к тому, что стачечный комитет (так он назывался в самом начале своей деятельности) стал потихоньку претендовать пусть и не на исполнительные функции, а на контрольные. Думаю, в этом мандате, подписанном в том числе и первым секретарем Орджоникидзевского райкома партии, уже есть ответ на происходящее в те дни.
– Предписание представителям СА, КГБ и МВД не препятствовать деятельности, оставаться при этом неприкосновенным и руководить – это все-таки разные вещи. Речь же шла нередко о том, что власть вскоре перешла в руки стачкомов.
– Это преувеличение. Обязанность обеспечивать жизнедеятельность города оставалась на горисполкоме. Но… И действующий первый секретарь горкома КПСС Альберт Ленский, и его коллеги вскоре пошли на открытый контакт с нами. Руководство города, да и области, думаю, явно побаивалось принципиально возражать против разумных предложений, обсуждаемых нами коллегиально и затем предъявляемых как требования. Так было, например, с запретом на продажу алкоголя, чтобы избежать возможных провокаций и беспорядков в первые же забастовочные дни. Все подчинились нашему решению. Но это не значит, что мы дублировали органы власти. Мягко, если можно так выразиться, воздействовали на ее решения – это да. Причем, произошло это практически сразу – без долгих дебатов или уговоров.
– Помню, что тогда не только видные советские политики, журналисты, представители творческих профессий зачастили в город, но и иностранные делегации. А кто был первым из-за «бугра»? Сейчас многие говорят о том, что случившееся в июле 1989 – чей-то заговор, что в Кузбассе был реализован разработанный спецслужбами Запада план…
– Я уже рассказал об истинных причинах протеста. Какой еще заговор? К тому времени даже съезд народных депутатов СССР, на котором была организована межрегиональная депутатская группа во главе с Афанасьевым, Сахаровым, Ельциным, транслировался по телевидению как шоу. Общество бурлило.
А первым, с кем пришлось встречаться, стал английский журналист. Мы его приезд вообще восприняли как должное. Потому что несколькими годами раньше у них на родине очень долго бастовали шахтеры: правительство и премьер Маргарет Тэтчер сократили тогда около 20 тысяч горняков, и мы им собирали и пересылали материальную помощь. Об этом и говорили. Я не почувствовал желания поговорить о смене власти в стране, или об изменении идеологии. Думаю, это сразу бы бросилось в глаза, потому что на начальном этапе мы никаких других требований, кроме экономических, не выдвигали.
Английский журналист (слева) в Новокузнецке. Валерий Демидов – второй справа
– Не страшно было в те годы противопоставлять себя системе, вообще что-то требовать?
– Страх, наверное, не то слово, но об опасности приходилось думать постоянно. На каком-то этапе мне вообще казалось – или расстреляют, или… Один знакомый из КГБ даже предупреждал: не вздумай ввязываться в какую-то драку или заступаться на улице за женщину, которую хулиганы обижают – это может быть просто поводом. В штабе люди мелькали разные, многих вообще не знал: кто такие, откуда? Из спецслужб? Из криминальных группировок? Это ведь только на первых порах блатные притихли. Как признавался потом один из них: «Думали, не дай Бог сделать что-то не так, придут мужики всей бригадой – забьют». Ничего, быстро оклемались. Сегодня некоторые из них – уважаемые бизнесмены.
