Константин Кушнир: «Мы выбираем глубокую модернизацию оборудования»

Экологическая обстановка в Красноярске должна значительно измениться в ближайшие два года. Такую задачу поставил президент перед федеральными и местными властями, бизнес-структурами.

Реальны ли столь краткосрочные планы, в состоянии ли решить проблему загрязнения воздуха города газификация ТЭЦ и бывает ли экологичной угольная генерация – об этом ДЕЛА.ru поговорили с экспертом, заместителем технического директора СГК по охране окружающей среды Константином Кушниром.

Константин Кушнир, заместитель технического директора СГК по охране окружающей среды

– Константин Яковлевич, начнем с недавних событий. В начале марта в СГК приступили к демонтажу одной из трех дымовых труб ТЭЦ-1 с целью ее замены на более высокое сооружение. Почему так важны эти работы?
– Курс на повышение эффективности и экологичности наших станций принят в СГК давно. Развивая угольную генерацию, мы всегда стремились к лучшим результатам, и реконструкция ТЭЦ-1 была в планах компании с 2008 года. Мы разработали программу экологической модернизации, которая на первом этапе подразумевает строительство высотной трубы. Почему было принято это решение? Мы отслеживали результаты экологических исследований и проводили свои. И пришли к выводу, что увеличение высоты труб будет одним из важных шагов к снижению влияния предприятий теплоэнергетики на окружающую среду в городе Красноярске. Это отвечает и мировым тенденциям — на подобных объектах, которые строятся в последнее время, сразу проектируются высокие трубы, которые лучше рассеивают загрязняющие вещества и способствуют снижению их концентрации в воздухе. Да и нам есть с чем сравнивать: другие ТЭЦ Красноярска имеют трубы высотой 180 и 275 м, что позволяет более эффективно рассеивать вредные вещества, в отличие от ТЭЦ-1, где высота трех труб составляет лишь 105 и 120 м. Вместе со строительством высокой трубы на менее 270 метров будет создана система современной газоочистки с установкой электро­фильтров вместо действующего сейчас циклонных уловителей. К слову, на других красноярских станциях, ТЭЦ-2 и ТЭЦ-3, электрофильтры уже установлены.

– Чем электрофильтры, которые планируется установить на станции, лучше действующего сейчас оборудования?
– Электрофильтры считаются одной из лучших систем, которая превосходит батарейные циклонные уловители, используемые на ТЭЦ-1 сейчас. Эффективность нового оборудования составляет не менее 99%, а действующего – не менее 95%. Казалось бы, разница всего в 4 процента, но, по нашим данным, снижение уровня пыли и твердых частиц произойдет на 80% от настоящего уровня. Словом, результат замены очевиден.

– А такие работы, как замещение малых котельных, также приносят явные экологические преимущества? Можно ли уже оценить результаты закрытия таких предприятий в Красноярске?
– Результаты хорошо могут оценить жители домов, которые расположены рядом с бывшими котельными. Те, у кого трубы дымили прямо в окна и на балконы. Да и влияние  этих источников на качество воздуха во всем городе не стоит недооценивать. Наиболее значимый фактор при оценке влияния на окружающую среду в угольной энергетике — это объем твердых частиц и пылевых выбросов. В общем объеме исходящих газов ТЭЦ, оснащенной современным электрофильтром, пыль составляет всего 7–8%, в то время как в структуре выбросов котельной этот показатель может достигать 35%. В итоге у большой станции, производителя электрической и тепловой энергии для тысяч квартир, и котельной, которая отапливает пару десятков домов, объемы выбросов пыли будут одного порядка. Кроме того, малые предприятия часто расположены в окружении жилых домов, рядом с высотками, которые перекрывают путь потокам воздуха. Это не позволяет загрязняющим веществам рассеиваться и приводит к их накоплению. Так что экологическое воздействие малой котельной оказы­вается намного серьезнее, чем влияние на окружающую среду в городе крупной ТЭЦ. Добавлю, что тарифа на услуги котельных обычно не хватает, чтобы собственник мог вкладывать деньги в их ремонт и установку системы газоочистки. В лучшем случае малые теплоисточники оснащены БЦУ, но многие из них не имеют даже такого оборудования. Крупная энергетика в этом плане более курентоспособна. И культура эксплуатации объекта здесь выше, и специалисты настроены на то, чтобы он работал с максимальной эффективностью.

– Противники угольной генерации говорят, что эту систему теплоснабжения в принципе невозможно поставить на экологическую основу, и приводят в пример развитые страны, которые отказываются от угля. Какова ситуация на самом деле?
– Что именно подразумевается под угольной генерацией? Если говорить об угле только как об источнике производства электроэнергии, это один расклад. Но в России исторически используется режим когенерации: происходит одновременная выработка электроэнергии и тепла. Когда говорят об альтернативных источниках энергии, то почему-то забывают о теплоснабжении. Ну а что касается отказа от угольной генерации в других странах, то это миф. Достаточно посмотреть на энергобаланс той же Германии или США: 40% в нем составляет уголь. Государства действительно развивают альтернативную энергетику, но это не отменяет использования угля. Правда, в Европе другая схема работы. Большая часть станций находится за пределами крупных городов, на разрезах. Энергия от сжигания угля преобразуется в электрическую и передается по сетям, а шлаки возвращаются на разрез для рекультивации. Да, действительно, во Франции, например, говорят, что надо срочно отказываться от угольной генерации – но ведь в этой стране вообще нет угля, а электричество вырабатывают на АЭС. А что касается «угольных» государств, то в ближайшее время никто из них не собирается отказы­ваться от этого источника энергии. Мы также продолжим развивать угольное направление, но с внедрением современных эффективных методов. Понятно, что из трубы не вылетает чистый воздух. Но новые технологии сжигания ископаемого топлива позволяют добиться достаточно низких показателей выбросов. Мы проводим постоянный мониторинг содержания в воздухе диоксида азота и пыли и можем с уверенностью сказать, что выбросы наших ТЭЦ находятся в пределах установленных государством нормативов. Наши нормы пока отличаются от жестких европейских стандартов, но мы работаем над тем, чтобы и к ним приблизиться.

– Если говорить о европейских стандартах, то в чем заключаются отличия в наших подходах к обновлению оборудования?
– Подходы действительно разные. В Германии, например, существует большая субсидируемая государством программа, направленная на замену технологического парка: там все сносят и строят заново. Мы такого позволить себе не можем. В Германии за тепло платят в среднем 40 евро, а у нас 21. Причем это с их достаточно мягким климатом и с нормой в 18 градусов в квартире, когда мы привыкли к 23–25. Так что мы выбираем глубокую модернизацию существующего оборудования: внедрение новых техно­логий очистки, например. Кроме того, тщательно следим за качеством угля. Перед отправкой на ТЭЦ он проходит жесткий контроль в круглосуточной лаборатории. Красноярские станции работают только на качественном топливе.

– Как определяется качество топлива? Часто можно встретить мнение, что каменный уголь лучше бурого, который применяется на красноярских станциях, так ли это?
– На наших станциях тройная система контроля – измеряется зольность угля, теплотворная способность, содержание влаги, серы, летучих веществ. Сначала уголь проверяется при отгрузке на станцию, каждая партия приходит от поставщика с документом, в котором прописаны все характеристики топлива. Три раза в месяц проводится входной контроль на соответствие этим документам, а при наличии каких-либо отклонений поставщику выставляется претензия, которая обязывает его принять меры, вплоть до смены карьера. Ежедневно ведется мониторинг топлива, поступающего непосредственно в котлоагрегаты. При этом собирается усредненная суточная проба, которая проверяется на соответствие всем параметрам в лаборатории, аккредитованной в системе Росаккредитации. Основываясь на этих многолетних исследованиях, мы смело можем заявить, что качество у бурого угля Бородинского разреза, поступающего на красноярские ТЭЦ, стабильно высокое. Например, его средняя зольность почти в два раза ниже допустимой по техусловиям, а теплотворная способность выше. По нормативам и стандартам качества бурый уголь Бородинского разреза не уступает каменному. Да, теплота сгорания у бурого угля ниже, но также в 1,5–2,5 раза ниже показатели зольности и содержания серы. В экологическом отношении сжигание бурого угля даже дает нам преимущество: меньше доля оксида азота, диоксида серы и твердых частиц в выбросах.

 – А что вы думаете о газификации тепловых станций Красноярска? Все ли выбросы, характерные для угольной генерации, удастся ликвидировать при переходе на газ?
– Действительно, газовая генерация устраняет выбросы твердых частиц, для улавливания которых сегодня требуются электрофильтры высотой с 10‑этажный дом. Так что капиталоемкость ТЭЦ снизится. Если посмотреть на бывшие угольные ТЭЦ в Москве, перешедшие на газ, можно увидеть большие освободившиеся площади. Но это, наверное, единственный плюс газовой генерации. Выбросов оксидов азота и серы переход на газ не устранит. Да, в среднем они становятся ниже, но тут многое зависит и от качества газа. Бывает, что поставки идут с месторождения, имеющего высокое содержание серы, и тогда количество выбросов этого вещества в воздух сопоставимы с угольной ТЭЦ. Плюс появляются сложности технического плана: по городу потребуется развести множество газопроводов низкого давления, построить газо­распределительные станции. При подсчете получаются не очень утешительные цифры – затраты только на то, чтобы протянуть магистральный газопровод с запада составят порядка 150 млрд рублей. В последнее время называли цифру около 50 млрд, но мы сомневаемся в реальности этих оценок. В СГК не видят необходимости газификации станций: мы рассматриваем уголь как перспективное топливо и вкладываем средства в модернизацию оборудования. Это значительно дешевле. Отмечу, что газификация ударит и по карману потребителей – с переходом на газ придется вдвое поднимать тарифы. В нашей сфере существует только один источник самоокупаемости вложений – это деньги потребителей.

– Константин Яковлевич, недавно в Красноярск приезжал министр экологии РФ Сергей Донской. Во время его визита вновь шла речь о плане по улучшению экологической обстановки в Красноярске, инициированном президентом Владимиром Путиным. Какова роль вашей компании в его реализации?

– СГК активно участвует в этой работе. Ее ключевой момент состоит в том, что план экологических улучшений в Красноярске должен содержать четкие и понятные мероприятия, которые дадут результат максимум через 2 года. Люди устали от обещаний, они должны почувствовать эффект от нововведений. С нашей стороны — это, во-первых, модернизация ТЭЦ-1, во-вторых, мы продолжаем настаивать, что требуется замещение низких труб на высокие, закрытие небольших котельных – при этом, кстати, обновляется и инфраструктура, идет перекладка сетей. Кроме того, СГК намерена внедрить в городе как минимум два автоматических поста наблюдений, чтобы способствовать развитию системы мониторинга. Сегодня в городе появилось много тех, кто пытается по-своему интерпретировать экологическую ситуацию, подрывая доверие к государственным аналитическим лабораториям. Эти группы нагнетают общественное мнение, в то время как всем нужны объективные данные. Еще одно направление работы – борьба со вторичным загрязнением.Нужно заниматься благоустройством, вовремя убирать реагенты, оставшиеся на дорогах с зимы, чистить улицы. В крупном городе эти хозяйственные дела никак нельзя игнорировать. Мы также стараемся вкладываться в развитие городской среды, в озеленение. Пример – проекты нашей «Зеленой дружины», благодаря которой в Красноярске появилось 3000 новых деревьев.

Экологическая обстановка в Красноярске должна значительно измениться в ближайшие два года. Такую задачу поставил президент перед федеральными и местными властями, бизнес-структурами.

Реальны ли столь краткосрочные планы, в состоянии ли решить проблему загрязнения воздуха города газификация ТЭЦ и бывает ли экологичной угольная генерация – об этом ДЕЛА.ru поговорили с экспертом, заместителем технического директора СГК по охране окружающей среды Константином Кушниром.

Константин Кушнир, заместитель технического директора СГК по охране окружающей среды

– Константин Яковлевич, начнем с недавних событий. В начале марта в СГК приступили к демонтажу одной из трех дымовых труб ТЭЦ-1 с целью ее замены на более высокое сооружение. Почему так важны эти работы?
– Курс на повышение эффективности и экологичности наших станций принят в СГК давно. Развивая угольную генерацию, мы всегда стремились к лучшим результатам, и реконструкция ТЭЦ-1 была в планах компании с 2008 года. Мы разработали программу экологической модернизации, которая на первом этапе подразумевает строительство высотной трубы. Почему было принято это решение? Мы отслеживали результаты экологических исследований и проводили свои. И пришли к выводу, что увеличение высоты труб будет одним из важных шагов к снижению влияния предприятий теплоэнергетики на окружающую среду в городе Красноярске. Это отвечает и мировым тенденциям — на подобных объектах, которые строятся в последнее время, сразу проектируются высокие трубы, которые лучше рассеивают загрязняющие вещества и способствуют снижению их концентрации в воздухе. Да и нам есть с чем сравнивать: другие ТЭЦ Красноярска имеют трубы высотой 180 и 275 м, что позволяет более эффективно рассеивать вредные вещества, в отличие от ТЭЦ-1, где высота трех труб составляет лишь 105 и 120 м. Вместе со строительством высокой трубы на менее 270 метров будет создана система современной газоочистки с установкой электро­фильтров вместо действующего сейчас циклонных уловителей. К слову, на других красноярских станциях, ТЭЦ-2 и ТЭЦ-3, электрофильтры уже установлены.

– Чем электрофильтры, которые планируется установить на станции, лучше действующего сейчас оборудования?
– Электрофильтры считаются одной из лучших систем, которая превосходит батарейные циклонные уловители, используемые на ТЭЦ-1 сейчас. Эффективность нового оборудования составляет не менее 99%, а действующего – не менее 95%. Казалось бы, разница всего в 4 процента, но, по нашим данным, снижение уровня пыли и твердых частиц произойдет на 80% от настоящего уровня. Словом, результат замены очевиден.

– А такие работы, как замещение малых котельных, также приносят явные экологические преимущества? Можно ли уже оценить результаты закрытия таких предприятий в Красноярске?
– Результаты хорошо могут оценить жители домов, которые расположены рядом с бывшими котельными. Те, у кого трубы дымили прямо в окна и на балконы. Да и влияние  этих источников на качество воздуха во всем городе не стоит недооценивать. Наиболее значимый фактор при оценке влияния на окружающую среду в угольной энергетике — это объем твердых частиц и пылевых выбросов. В общем объеме исходящих газов ТЭЦ, оснащенной современным электрофильтром, пыль составляет всего 7–8%, в то время как в структуре выбросов котельной этот показатель может достигать 35%. В итоге у большой станции, производителя электрической и тепловой энергии для тысяч квартир, и котельной, которая отапливает пару десятков домов, объемы выбросов пыли будут одного порядка. Кроме того, малые предприятия часто расположены в окружении жилых домов, рядом с высотками, которые перекрывают путь потокам воздуха. Это не позволяет загрязняющим веществам рассеиваться и приводит к их накоплению. Так что экологическое воздействие малой котельной оказы­вается намного серьезнее, чем влияние на окружающую среду в городе крупной ТЭЦ. Добавлю, что тарифа на услуги котельных обычно не хватает, чтобы собственник мог вкладывать деньги в их ремонт и установку системы газоочистки. В лучшем случае малые теплоисточники оснащены БЦУ, но многие из них не имеют даже такого оборудования. Крупная энергетика в этом плане более курентоспособна. И культура эксплуатации объекта здесь выше, и специалисты настроены на то, чтобы он работал с максимальной эффективностью.

– Противники угольной генерации говорят, что эту систему теплоснабжения в принципе невозможно поставить на экологическую основу, и приводят в пример развитые страны, которые отказываются от угля. Какова ситуация на самом деле?
– Что именно подразумевается под угольной генерацией? Если говорить об угле только как об источнике производства электроэнергии, это один расклад. Но в России исторически используется режим когенерации: происходит одновременная выработка электроэнергии и тепла. Когда говорят об альтернативных источниках энергии, то почему-то забывают о теплоснабжении. Ну а что касается отказа от угольной генерации в других странах, то это миф. Достаточно посмотреть на энергобаланс той же Германии или США: 40% в нем составляет уголь. Государства действительно развивают альтернативную энергетику, но это не отменяет использования угля. Правда, в Европе другая схема работы. Большая часть станций находится за пределами крупных городов, на разрезах. Энергия от сжигания угля преобразуется в электрическую и передается по сетям, а шлаки возвращаются на разрез для рекультивации. Да, действительно, во Франции, например, говорят, что надо срочно отказываться от угольной генерации – но ведь в этой стране вообще нет угля, а электричество вырабатывают на АЭС. А что касается «угольных» государств, то в ближайшее время никто из них не собирается отказы­ваться от этого источника энергии. Мы также продолжим развивать угольное направление, но с внедрением современных эффективных методов. Понятно, что из трубы не вылетает чистый воздух. Но новые технологии сжигания ископаемого топлива позволяют добиться достаточно низких показателей выбросов. Мы проводим постоянный мониторинг содержания в воздухе диоксида азота и пыли и можем с уверенностью сказать, что выбросы наших ТЭЦ находятся в пределах установленных государством нормативов. Наши нормы пока отличаются от жестких европейских стандартов, но мы работаем над тем, чтобы и к ним приблизиться.

– Если говорить о европейских стандартах, то в чем заключаются отличия в наших подходах к обновлению оборудования?
– Подходы действительно разные. В Германии, например, существует большая субсидируемая государством программа, направленная на замену технологического парка: там все сносят и строят заново. Мы такого позволить себе не можем. В Германии за тепло платят в среднем 40 евро, а у нас 21. Причем это с их достаточно мягким климатом и с нормой в 18 градусов в квартире, когда мы привыкли к 23–25. Так что мы выбираем глубокую модернизацию существующего оборудования: внедрение новых техно­логий очистки, например. Кроме того, тщательно следим за качеством угля. Перед отправкой на ТЭЦ он проходит жесткий контроль в круглосуточной лаборатории. Красноярские станции работают только на качественном топливе.

– Как определяется качество топлива? Часто можно встретить мнение, что каменный уголь лучше бурого, который применяется на красноярских станциях, так ли это?
– На наших станциях тройная система контроля – измеряется зольность угля, теплотворная способность, содержание влаги, серы, летучих веществ. Сначала уголь проверяется при отгрузке на станцию, каждая партия приходит от поставщика с документом, в котором прописаны все характеристики топлива. Три раза в месяц проводится входной контроль на соответствие этим документам, а при наличии каких-либо отклонений поставщику выставляется претензия, которая обязывает его принять меры, вплоть до смены карьера. Ежедневно ведется мониторинг топлива, поступающего непосредственно в котлоагрегаты. При этом собирается усредненная суточная проба, которая проверяется на соответствие всем параметрам в лаборатории, аккредитованной в системе Росаккредитации. Основываясь на этих многолетних исследованиях, мы смело можем заявить, что качество у бурого угля Бородинского разреза, поступающего на красноярские ТЭЦ, стабильно высокое. Например, его средняя зольность почти в два раза ниже допустимой по техусловиям, а теплотворная способность выше. По нормативам и стандартам качества бурый уголь Бородинского разреза не уступает каменному. Да, теплота сгорания у бурого угля ниже, но также в 1,5–2,5 раза ниже показатели зольности и содержания серы. В экологическом отношении сжигание бурого угля даже дает нам преимущество: меньше доля оксида азота, диоксида серы и твердых частиц в выбросах.

 – А что вы думаете о газификации тепловых станций Красноярска? Все ли выбросы, характерные для угольной генерации, удастся ликвидировать при переходе на газ?
– Действительно, газовая генерация устраняет выбросы твердых частиц, для улавливания которых сегодня требуются электрофильтры высотой с 10‑этажный дом. Так что капиталоемкость ТЭЦ снизится. Если посмотреть на бывшие угольные ТЭЦ в Москве, перешедшие на газ, можно увидеть большие освободившиеся площади. Но это, наверное, единственный плюс газовой генерации. Выбросов оксидов азота и серы переход на газ не устранит. Да, в среднем они становятся ниже, но тут многое зависит и от качества газа. Бывает, что поставки идут с месторождения, имеющего высокое содержание серы, и тогда количество выбросов этого вещества в воздух сопоставимы с угольной ТЭЦ. Плюс появляются сложности технического плана: по городу потребуется развести множество газопроводов низкого давления, построить газо­распределительные станции. При подсчете получаются не очень утешительные цифры – затраты только на то, чтобы протянуть магистральный газопровод с запада составят порядка 150 млрд рублей. В последнее время называли цифру около 50 млрд, но мы сомневаемся в реальности этих оценок. В СГК не видят необходимости газификации станций: мы рассматриваем уголь как перспективное топливо и вкладываем средства в модернизацию оборудования. Это значительно дешевле. Отмечу, что газификация ударит и по карману потребителей – с переходом на газ придется вдвое поднимать тарифы. В нашей сфере существует только один источник самоокупаемости вложений – это деньги потребителей.

– Константин Яковлевич, недавно в Красноярск приезжал министр экологии РФ Сергей Донской. Во время его визита вновь шла речь о плане по улучшению экологической обстановки в Красноярске, инициированном президентом Владимиром Путиным. Какова роль вашей компании в его реализации?

– СГК активно участвует в этой работе. Ее ключевой момент состоит в том, что план экологических улучшений в Красноярске должен содержать четкие и понятные мероприятия, которые дадут результат максимум через 2 года. Люди устали от обещаний, они должны почувствовать эффект от нововведений. С нашей стороны — это, во-первых, модернизация ТЭЦ-1, во-вторых, мы продолжаем настаивать, что требуется замещение низких труб на высокие, закрытие небольших котельных – при этом, кстати, обновляется и инфраструктура, идет перекладка сетей. Кроме того, СГК намерена внедрить в городе как минимум два автоматических поста наблюдений, чтобы способствовать развитию системы мониторинга. Сегодня в городе появилось много тех, кто пытается по-своему интерпретировать экологическую ситуацию, подрывая доверие к государственным аналитическим лабораториям. Эти группы нагнетают общественное мнение, в то время как всем нужны объективные данные. Еще одно направление работы – борьба со вторичным загрязнением.Нужно заниматься благоустройством, вовремя убирать реагенты, оставшиеся на дорогах с зимы, чистить улицы. В крупном городе эти хозяйственные дела никак нельзя игнорировать. Мы также стараемся вкладываться в развитие городской среды, в озеленение. Пример – проекты нашей «Зеленой дружины», благодаря которой в Красноярске появилось 3000 новых деревьев.